христианство государственной религией. Впрочем, для христиан это был настоящий праздник. Гонения на них на Востоке были более тяжелые, чем на западе. Когда на императорский престол вступил Константин, положение восточных христиан изменилось: по Миланскому эдикту они освобождались от преследований за исповедоваемую ими веру. Тем не менее, несмотря на существование Миланского эдикта, гонения фактически были возможны и нередко предпринимались против христиан и позже. Согласие между императорами продолжалось, однако, недолго. Между ними разгорелась борьба, которая привела к полной победе Константина. В 324 г. Лициний был убит, и Константин стал единым правителем Римской империи. Позже Римская империя опять разделилась на Западную и Восточную (Византию).

Двумя событиями из времени правления Константина, имевшими первостепенное значение для всей последующей истории, являются официальное признание христианства и перенесение столицы с берегов Тибра на берега Босфора, из древнего Рима в «Новый Рим», Константинополь.

Почему Константин склонился в пользу христианства? Должно ли в данном случае видеть лишь политический расчет Константина, который рассматривал христианство как одно из средств для достижения политических целей, ничего общего с христианством не имевших? Или Константин перешел на сторону христианства путем внутреннего убеждения? Или, наконец, в процессе обращения Константина на него оказывали влияние как политические мотивы, как и его внутренние, склонявшиеся к христианству убеждения? И как все это повлияло на евреев?

Главное затруднение в решении этих вопросов заключается в тех противоречивых сведениях, которые оставили нам в данной области источники. Константин в изображении христианского писателя епископа Евсевия, например, совершенно непохож на Константина под пером языческого писателя Зосима. Поэтому историки, работая над Константином, находили богатую почву для привнесения в данный запутанный вопрос своих предвзятых точек зрения. Для христиан он святой, а для людей, далеких от христианства, ловкий политик. И чем с большим жаром он предавался делам христианской веры, тем более пытались показать, что он был индифферентный скептик, который не заботился ни о каком культе и который предпочитал тот культ, из которого он думал извлечь наиболее выгод. Решая свои проблемы с христианством и греко-римским язычеством, Константин мало думал о евреях. В его империи жили десятки народов. Он не думал: а как возвеличу я сейчас христианство, вот евреи у меня попляшут! Но в жизни именно так и получилось.

Этот «убийственный эгоист», как называл его немецкий историк Якоб Буркхардт (1853 г.), поняв, что в христианстве заключается мировая сила, пользовался им именно с этой точки зрения, в чем заключается великая заслуга Константина. Но император давал определенные гарантии и язычеству, и евреям. Какой-либо системы у этого непоследовательного человека напрасно было бы искать; была лишь случайность. Константин - «эгоист в пурпуровом одеянии, который все, что делает и допускает, направляет к возвышению своей собственной власти». Изучив положение христианства в отдельных провинциях Империи историки признают невозможность определить число

Предыдущая страница

Следующая страница