В восьми с лишним тысячах километрах к востоку от Москвы пожилые евреи собираются за обеденным столом. Они говорят на смеси русского и идиша.

Людям, не знакомым с историей Советского Союза, это место - рядом с китайской границей, восточнее Сибири, восточнее Монголии - кажется наименее подходящим для места жительства довольно большой еврейской общины.

Биробиджан, административный центр Еврейской автономной области, был задуман Иосифом Сталиным и в 1934 году предстал миру как первое автономное государственное образование в истории еврейского народа.

Первые еврейские поселенцы потянулись сюда в 1928 году - за 20 лет до создания Израиля. Они приезжали в комариную девственную тайгу советского Дальнего Востока, чтобы построить новый город, построить свою национальную родину, официальным языком в которой - наряду с русским - будет идиш.

Но меньше чем через десятилетие после учреждения Еврейской автономной области Сталин начал политику подавления еврейской культуры. Глава местной власти был расстрелян, книги на идише сожжены, еврейские школы и синагога закрыты.

Новая Россия

И в годы существования Советского Союза, и - в гораздо большей степени - после его развала тысячи евреев уехали из Биробиджана. Они решили строить новую жизнь в Израиле и западных странах.

Сталинский эксперимент социальной инженерии провалился: сегодня в 200-тысячной Еврейской области едва наберется 12 тысяч евреев, которые остались в Биробиджане несмотря ни на что.

"В коммунистические времена мы не могли так собираться, - говорит Саша Шварцман, один из собравшихся на шабат в заново построенном здании Биробиджанской еврейской общины. - И это удивительно, что теперь мы можем глубоко изучать нашу культуру. Раньше мы многого не знали..."

Наследие войны

Танцы в шабат

Некоторые из тех биробиджанцев, кто сегодня в преклонном возрасте, провели детство в одном из еврейских гетто на Украине во время нацистской оккупации.

Когда в 1945 году Советская армия освободила городок, они переехали на Дальний Восток. Их жизни были спасены, но в последовавшие годы культура их была практически уничтожена.

Те, кто спасся после Холокоста, недавно обратились к правительству Германии за компенсациями, но большинству было отказано: у этих людей не сохранилось соответствующих документов.

"Евреи боялись быть евреями, и мы сжигали наши свидетельства о рождении и удостоверения личности. Люди хотели жить лучше и устремлялись сюда, на Дальний Восток, навстречу комарам, навстречу лишениям", - говорит Дина Садреева, апеллировавшая к немецким властям. - Люди так много вложили в эти болота, чтобы построить город, и через 60 лет просто очень трудно найти тот документ или этот документ. Я очень хочу, чтобы Германия обратила на нас внимание. Но мы так далеко. Мы так далеко..."

Трудности и надежды

Бесплатная еда подается пять раз в неделю

Большинство восточноевропейских евреев сейчас живет в Америке, Израиле или Западной Европе, но биробиджанские евреи делят со своими соотечественниками все экономические трудности, переживаемые одним из самых удаленных российских регионов.

Для многих пожилых русских постсоветский период стал очень тяжелым: внезапно все, во имя чего они работали, во что верили, унесло ветром перемен, и впереди замаячило новое, не слишком хорошо понимаемое, капиталистическое будущее. Их пенсии сегодня почти ничего не стоят, и если им не помогают дети, то старикам очень тяжело выживать.

Но биробиджанские пенсионеры-евреи получают сегодня не только бесплатные продукты и лекарства; еврейская община предоставляет целому ряду организаций, в которые входят как пожилые, так и молодые, место, в котором можно собираться и изучать традиции и язык своего народа.

Мемориал жертвам Холокоста в Биробиджане

"Когда учитель рассказывает нам о наших традициях, моя память словно поворачивает назад, - говорит Пессер Аронович, один из посетителей класса еврейской культуры, которому за 60. - Мне кажется, что я нашел себя". И он вспоминает, как маленьким мальчиком ходил с матерью в синагогу - до того, как она была сожжена во времена сталинских гонений на еврейство.

Другая женщина - помоложе - говорит, что до недавнего времени даже не знала, что она еврейка. Когда она была маленькой, бабка учила ее молитвам. "И оказалось, что все эти молитвы еврейские. И ко мне вдруг вернулись воспоминания детства", - говорит она.

И вспоминает, как ее едва не исключили из пионеров, когда узнали, что она молится. "И тогда моя мать научила меня и христианским молитвам, чтобы скрыть, что мы евреи - мы так боялись..."

А когда я спросила ее, помнит ли она те молитвы сейчас, она улыбнулась: "Конечно", и медленно стала напевать строчки на иврите.